МАРИЯ ИВАНОВНА
Как же надёжно, добротно, уверенно было жить рядом с ней в чужой, на первых порах, деревне. Она буквально опекала нас. А любимая фраза её: „Надо подмогнуть“. Очень быстро Мария Ивановна стала для всех нас близким, необходимым и родным человеком. И даже очень бдительная и разборчивая в людях наша собака признала её своей. Мария Ивановна же называла её „балериной“ и угощала тыквенными семечками. А ещё в жаркие дни соседка приносила моему мужу свой фирменный „делеховский квас“, и тот пил его с превеликим удовольствием.
У Марии Ивановны имелась привычка каждое утро обходить свой огород. Ну, и я с ней, а потому научаясь необходимым крестьянским премудростям. Подошла пора завести хоть небольшой свой огород, а главное — посадить сад. Целебные кустарники и цветы. Мы же дачники!Вскоре уже постоянная жизнь в деревне перестроила и мою "дачную" психологию, и мой взгляд на деревню, на людей, на себя — на всё. Во-первых, во-вторых, и, в-третьих, я поняла: деревня жизненно необходима нам всем! И имелось в виду, конечно, не материальная сторона (как и сейчас). Крепко стоять на земле, знать, чувствовать её и постоянно видеть небо над головой — это ли не первооснова жизни. Гармония с природой — гармония с самим собою, с жизнью. Но как часто её недостаёт горожанину. И никакие „пикники на обочине“ или краткосрочные выезды в лес и на речку не изменят ущербную урбанистскую сущность человека.
И очень важна практическая сторона жизни в деревне: экологически чистые овощи, которые у тебя на столе, ты знаешь "в лицо", потому что вырастила сама. В этом деле главным моим наставником, безусловно, являлась Мария Ивановна, а ещё многочисленная литература, которой я обзавелась. И если первое время соседка надо мной часто подшучивала (я ведь не знала даже, как растёт морковь), то позже полушутя-полусерьёзно называла агрономом. У меня выработалась привычка: если добывала интересные семена или саженцы растений "аж с ВДНХ", то ими и с соседями делилась. Но большая часть посадок — это саженцы И.М. Рощупкина из Чаплыгина, замечательного садовода и травника (о нём много писали в разных газетах). Он и меня просил распространять по деревне (естественно, бесплатно) редкие, но очень нужные растения. К примеру, его чёрная бузина, не уступающая по целебным свойствам калине, украшает не только наш сад…
Обустраивать дом и двор оказалось сложнее. И всё-таки соседка, перебрав кандидатуры местных умельцев, остановилась на двух пожилых мужчинах. Надо сказать, что Мария Ивановна была природным психологом. Людей она видела, как говорится, насквозь, и характеристика того или другого всегда была точной. Мне ещё нравилось, что она критически воспринимала передачи по телеящику и лиц, часто мелькающих в нём.Все работы плотника и столяра выполнял Дмитрий Гуреевич Ширнин почти до своей кончины. Лет пятнадцать работал. И всё, что он сделал — будь-то беседка, стол со скамейками под яблоней и вишней, пол или платяной шкаф — пусть не так изящно выглядело, как хотелось бы, но зато прочно, на долгие годы. Как-то он разговорился и стал подсчитывать количество своих правнуков, внуков и детей. Получилось вместе с женой Марфой Григорьевной тридцать четыре человека. Я всех знала. Бывало так. Он у меня работает, а к нему домой приехали сыновья. Знают, где отца искать. Приходят, без лишних слов включаются в работу (тоже строители), и только когда её закончат, уходят все вместе.
Как-то приехали вместе его зять, бригадир каменщиков, его жена, сын и ещё два строителя и за выходные обложили кирпичом наш дом. Посмотрела их работу: всё аккуратно, под линеечку, но в одном укромном месте кирпич не заложен. "Почему?" — спрашиваю с недоумением. Все молчат, а внук Гуреевича виновато говорит: "Там, в расщелине стены, ласточкино гнездо, а птенцы ещё совсем маленькие". — "Молодец, — говорю, — у тебя доброе сердце. Американец бы так не поступил". Все вдруг заулыбались, заговорили. А я подумала: "Почему это я наплела про американца?".
Для печных дел Мария Ивановна рекомендовала Василия Ивановича Бекетова и предупредила: "Ты не любишь выпивох, но его потерпи. Он того стоит. Выполнит твой заказ в точности и качественно". Василий Иванович — мастер по железу, но по деревням ещё славился как хороший печник. Мы разобрали старую печку и решили новую поставить с лежанкой (я такие видела раньше). Василий Иванович пояснил, что лежанку никогда не клал, но, уточнив размеры, пробурчал: "Попробую".
Для печных дел Мария Ивановна рекомендовала Василия Ивановича Бекетова и предупредила: "Ты не любишь выпивох, но его потерпи. Он того стоит. Выполнит твой заказ в точности и качественно". Василий Иванович — мастер по железу, но по деревням ещё славился как хороший печник. Мы разобрали старую печку и решили новую поставить с лежанкой (я такие видела раньше). Василий Иванович пояснил, что лежанку никогда не клал, но, уточнив размеры, пробурчал: "Попробую".
И сделал всё, как надо: с печурками, плитой, тяга летняя, тяга зимняя. Печка топилась дубовыми дровами. При открытой дверце никакого дымка. Только оздоровляющий жар огня. Можно было сидеть рядом, как у камина. А сколько интересных зимних вечеров проводили мы с внучкой, сидя на лежанке с книгами стихов Есенина. И первые свои стихи она писала, подражая своему кумиру. А потом за Пушкина взялись…
Но ещё о лежанке. Она была выложена особым кирпичом и сверху между кирпичами засыпана речным песком. Все простудные хвори зимой снимала. И даже застарелые. Газ мы провели, а печку Василия Ивановича оставили. Пригодится. Да и уютнее с нею в деревенском доме.
…Мария Ивановна с интересом следила за каждым шагом по благоустройству нашей жизни, беспокоилась, чтобы всем было в деревне хорошо. Когда первый раз я осмелилась переночевать одна в доме, она рано утром постучала в окно: "Ну, как ты там? Какие сны видела?" Я могла уехать в Липецк и быть спокойной за дом, за своих домашних животных, кур.
Однажды возвращаюсь, а она печь топит. Встречает своей доброй, милой улыбкой: "Надо, чтобы хозяйка возвращалась в тёплый дом".
И вот Мария Ивановна Трофимова умерла. Мои сыновья приехали на похороны, а внучка Маша — нет. Только прислала с ними мне письмо с нарисованными двумя траурными розочками. Я его сохранила. "Я не приехала, потому что непереносимо видеть, как уходит близкий человек навсегда. Не могу поверить, что ни летом, ни зимой, ни осенью, ни весной не увижу, как открывается калитка, а я тебе радостно кричу: "Бабушка, Мария Ивановна пришла…" Видно, с достоинством исполнила она свой долг на земле, а теперь пришла пора выполнения долга и на небе". Это писала девочка-подросток. А я после смерти Марии Ивановны осиротела в деревне. И её место в моём сердце уже никто не смог занять.
Инесса УСАЧЁВА, село Делеховое.
И вот Мария Ивановна Трофимова умерла. Мои сыновья приехали на похороны, а внучка Маша — нет. Только прислала с ними мне письмо с нарисованными двумя траурными розочками. Я его сохранила. "Я не приехала, потому что непереносимо видеть, как уходит близкий человек навсегда. Не могу поверить, что ни летом, ни зимой, ни осенью, ни весной не увижу, как открывается калитка, а я тебе радостно кричу: "Бабушка, Мария Ивановна пришла…" Видно, с достоинством исполнила она свой долг на земле, а теперь пришла пора выполнения долга и на небе". Это писала девочка-подросток. А я после смерти Марии Ивановны осиротела в деревне. И её место в моём сердце уже никто не смог занять.
Инесса УСАЧЁВА, село Делеховое.