Семейные гнезда и разные судьбы
А где «кузница» хлеба? И эту сорокамиллионную нашу сельскую «кузницу» надо спасать, а то останется от нее то, что осталось когда-то от древних кузней за огородами ратчинского краеведа Немолвина.
Поэтому честь и низкий поклон человеку, который впрягся в тяжелейшее дело, неоцененное еще по-настоящему и по достоинству нашим государством. Он двадцать лет тянет на себе фермерское ярмо, впрягая в него всю семью. Его зовут Юрий Петрович Баурин. Скажу сразу: односельчане и даже руководство ратчинского поселения его уважают, ценят, потому что видят, как он здесь необходим. Юрий Петрович как человек привлекателен: справедлив, порядочен, хорошо видит и понимает людей. У него открытая улыбка, да и сам он открытый человек. Но в последнее время бесконечное ожидание лучшего, которое никак не состоится, суровой тенью ложится на его
внешний облик. В целом же у него есть прочный внутренний запас уверенности в правильности избранного пути. Он признается: в городе жить и работать я уже не смогу. Но тридцать лет назад они с женой Валентиной решили переехать именно в город, в Москву. Там уже жили знакомые из села. Да и работу было тогда нетрудно найти. Но мудрый председатель колхоза Иван Петрович Хрупов, который оставил о себе память строителя, не хотел терять ценные молодые кадры. И предложил Бауриным переселиться в только что построенный дом на Новой улице. Здесь они и сейчас живут. Здесь же 10 октября 1992 года отметили большой семейный праздник, который изменил их жизнь. В этот день в администрации Добровского района был официально зарегистрирован фермер Юрий Петрович Баурин и получил в собственность 28 гектаров земли.В фермеры идут, как правило, люди зрелые по опыту, но часто молодые по возрасту. Так получилось и у Юрия Баурина. После окончания Чаплыгинского сельскохозяйственного техникума он вернулся в родной колхоз «Россия». Проработал до армии всего два месяца. Служба в танковых войсках механиком-водителем
позволила ему позже совмещать работу фермера и тракториста в своем же хозяйстве. Да и в целом, когда он вернулся из армии, это был уже взрослый (молодой) человек, который умел и за себя ответить, и других на истинный путь наставить.
Юрию Баурину вначале доверили в колхозе заведовать животноводческой фермой, позже он стал бригадиром комплексной бригады. Прошел он и через единоличное крестьянское хозяйство, владея двумя гектарами земли. Выращивал в основном картофель, до 40 тонн с гектара получал, возил на продажу в Москву. Построил магазин напротив дома, через дорогу, два года торговал. Когда развалили колхоз, люди перестали покупать из-за безденежья. Магазин закрылся.
В настоящее время малое сельхозпредприятие Ю.П. Баурина занимает площадь 960 гектаров. Мы с ним проехали эту живописную территорию: 10 км в длину и от 800 м до 1 км в ширину. Начинается его земля прямо у большака, недалеко от поворота на Ратчино, и продолжается справа от дороги, ведущей в Путятино. Есть на что посмотреть! Пшеница в этом году удалась, да и подсолнечник хорош. Внимательный уход дает плоды. Погода тоже
Юрию Баурину вначале доверили в колхозе заведовать животноводческой фермой, позже он стал бригадиром комплексной бригады. Прошел он и через единоличное крестьянское хозяйство, владея двумя гектарами земли. Выращивал в основном картофель, до 40 тонн с гектара получал, возил на продажу в Москву. Построил магазин напротив дома, через дорогу, два года торговал. Когда развалили колхоз, люди перестали покупать из-за безденежья. Магазин закрылся.
В настоящее время малое сельхозпредприятие Ю.П. Баурина занимает площадь 960 гектаров. Мы с ним проехали эту живописную территорию: 10 км в длину и от 800 м до 1 км в ширину. Начинается его земля прямо у большака, недалеко от поворота на Ратчино, и продолжается справа от дороги, ведущей в Путятино. Есть на что посмотреть! Пшеница в этом году удалась, да и подсолнечник хорош. Внимательный уход дает плоды. Погода тоже
пока не сплоховала: дождь, когда требуется, милостиво орошает землю. Эту землю, можно сказать, территорию любви, фермер объезжает каждый вечер, чтобы посмотреть, что за день сделали механизаторы, каково самочувствие культур, и полюбоваться содеянным. Он их торжественно и гордо представляет: «Видите, какая пшеница, густая да чистая, она еще порадует хорошим урожаем. А вон там подсолнечник. Скоро его золотистые головки будут видны издалека». И как должное продолжает: «Мы научились получать неплохой урожай, но нас тревожит процесс его реализации. Сколько можно на перекупщиков-спекулянтов работать?» В прошлом году у фермера на полях осталось 2 тысячи тонн сахарной свеклы. В этом году он ее не сеял.В обращении к Федеральному собранию Российской Федерации в конце прошлого года В.В. Путин поставил задачу перед аграриями: Россия через пять лет должна накормить себя и полмира. И вот, начиная с этого года, ввели такие новшества «в поддержку фермеров»: отменяется субсидирование государством удобрения и льготного топлива. Вместо этого выдаются погектарные субсидии. Если брать нашу область,
это около 430 руб. за гектар, т.е. примерно 10-11 евро, тогда как в Латвии погектарная субсидия составляет 95, а в Финляндии – 970 евро. Нашим фермерам такой помощи не хватит даже на посевную, не говоря уж о семенах, удобрениях и т.д. Вот так и будем конкурировать с другими странами ВТО, в которую мы вступили… Что касается кредита, разрекламированного Сельхозбанком, то Ю.П. Баурин подал заявку в январе сего года на 1,5 млн. руб. И не получил ни копейки, только зря потратил время, пока четыре месяца собирал все необходимые бумаги. «Как выкручиваться фермеру?» Такой вопрос задает журналист одной газеты председателю региональной ассоциации фермеров Евгению Третьякову. Кто как… Ратчинскому фермеру, например, сводить концы с концами помогает наличие лесопилки, где работают круглогодично и на постоянной основе кадры, так необходимые фермерскому хозяйству в горячий аграрный сезон. 20 лет фермерства чему-то учат, в том числе и «выкручиваться». И результат налицо. Когда в первый раз попадаешь на основную базу (ферму Юрия Петровича), то видишь такой инопланетный «пейзаж», напоминающий произведения фантастов Стругацких: четыре длиннющих широких ангара, построенных быстро
и недавно (зернохранилища и лесопилка), вдалеке маленький обветшалый домик из прошлых веков (сторожка), где толпятся какие-то люди. А своеобразной архитектуры дом недалеко от ворот оказывается основным штабом фермера. Сюда без конца заходят люди. У крыльца стоит широкая со спинкой скамья, которая пахнет деревом: здесь люди отдыхают. По лысой земле, где ни травинки, гуляют мирные собаки, стоит десять единиц техники, есть новые комбайн и трактор. А еще на этой территории пробита скважина, есть рукотворный пруд на случай, если воды понадобится много и срочно. Но чтобы он не простаивал зря, в нем разводят карпов. На пути к пруду выросла красная бузина. В отличие от описанных Стругацкими подобных неуютных пейзажей, здесь, несмотря на некоторую необустроенность, все выглядит как-то по-домашнему. Потому, наверное, что это наша русская земля.Когда я размышляла над тем, как удалось сохранить Баурину в тяжелейших условиях свою ферму в числе шести оставшихся в районе крестьянских фермерских хозяйств, то пришла к выводу: во-первых, как сказал Юрий Петрович,
«фермер – это не бизнес, а призвание», а во-вторых, у него это практически семейная ферма. Первый помощник – сын, двадцатисемилетний Андрей, который заканчивает агрономический факультет Мичуринского аграрного университета. У него свой КамАЗ. Жена Валентина Егоровна постоянно рядом. Дочь Лена и ее муж Роман Альбертович – тоже хорошие помощники. Мама Антонина Семеновна, которой недавно исполнилось 90 лет, может дать дельный совет или просто пожалеть сына. Ну а главный человек среди всех – четырехлетний внук Тимофей, который, по словам деда, все понимает и во всем разбирается. С такой семейной командой все трудности по плечу.
В семействе Бауриных отношение к Антонине Семеновне – маме, бабушке, прабабушке – почтительное и бережное. В день ее 90-летия, 9 июня, собралось родичей, не много не мало, тридцать человек. Празднование было наполнено любовью и нежностью. Ну что скажешь – эстафету почтения и уважения к старшим привнесут младшие в свои семьи. И это замечательно!
То же самое можно увидеть в семье Быковских – Ольги Николаевны и Ивана
В семействе Бауриных отношение к Антонине Семеновне – маме, бабушке, прабабушке – почтительное и бережное. В день ее 90-летия, 9 июня, собралось родичей, не много не мало, тридцать человек. Празднование было наполнено любовью и нежностью. Ну что скажешь – эстафету почтения и уважения к старшим привнесут младшие в свои семьи. И это замечательно!
То же самое можно увидеть в семье Быковских – Ольги Николаевны и Ивана
Ивановича. Старшая, пока еще не девяностолетняя Пелагея Яковлевна для всех непререкаемый авторитет. Днем она обычно находится в большой комнате большого дома. Сидит на удобном диване, а рядом стол и тумбочка. На тумбочке разложены три телефона и любимые конфеты «Раковая шейка», пульт к телевизору. Смотрит передачи сугубо политические. Здраво судит обо всем, что происходит в стране и в мире. У нее красивое, совсем не старческое лицо. Под высоким, без морщинок, лбом ясные васильковые глаза, как цветы на ее халатике. И если убрать все болячки, сопровождающие возраст, то у нее счастливая старость, полная любви и обожания со стороны всех, особенно внучат. Правда, они уже взрослые и не всегда бывают рядом. Близко только дочь Ольга Николаевна, заведующая ФАПом, врач на дому. Внучка Ольга работает в Липецке, у нее высшее образование, юрист. Николай – студент Липецкого филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, ему осталось полтора года учиться на специальности «государственное и муниципальное управление», а затем – широкая и ясная дорога жизни, на которой он уже твердо
стоит.
Мое знакомство с семьей Быковских началось именно с Николая. Я случайно узнала, что в Ратчино живет двадцатитрехлетний коммунист, что на 9 Мая в клубе выступал местный хор, им организованный. Что он прекрасно играет на баяне и гармошке, поет. И мне было интересно понять: какие они – нынешние молодые коммунисты. Мы познакомились, и я попросила его показать самое любимое место в селе. Он повез меня на Среднерусскую возвышенность, расположенную между Становой Рясой и оврагом. Здесь состоялся примечательный разговор. Мы, такие разные по возрасту, оказались единомышленниками. Я была этому вдвойне рада потому, что моя старшая внучка, его ровесница, почти так же смотрит на мир. И я бесконечно благодарна его родителям, особенно маме Ольге Николаевне, бабушке, а еще старшей его сестре Ольге, которые преподали ему убедительные уроки истории, основанные на реальных фактах, а не почерпнутые из нынешней «публицистики». Посещение с Николаем красивейшего места, наверное, не только в Ратчино, но и во всем Добровском районе, вдохновило меня написать несколько абзацев о земле, небесах и о космосе, что вошло в раздел
Мое знакомство с семьей Быковских началось именно с Николая. Я случайно узнала, что в Ратчино живет двадцатитрехлетний коммунист, что на 9 Мая в клубе выступал местный хор, им организованный. Что он прекрасно играет на баяне и гармошке, поет. И мне было интересно понять: какие они – нынешние молодые коммунисты. Мы познакомились, и я попросила его показать самое любимое место в селе. Он повез меня на Среднерусскую возвышенность, расположенную между Становой Рясой и оврагом. Здесь состоялся примечательный разговор. Мы, такие разные по возрасту, оказались единомышленниками. Я была этому вдвойне рада потому, что моя старшая внучка, его ровесница, почти так же смотрит на мир. И я бесконечно благодарна его родителям, особенно маме Ольге Николаевне, бабушке, а еще старшей его сестре Ольге, которые преподали ему убедительные уроки истории, основанные на реальных фактах, а не почерпнутые из нынешней «публицистики». Посещение с Николаем красивейшего места, наверное, не только в Ратчино, но и во всем Добровском районе, вдохновило меня написать несколько абзацев о земле, небесах и о космосе, что вошло в раздел
«Здесь жизнь житействует!» в этом очерке.А вскоре у меня состоялся ожидаемый разговор с Николаем Васильевичем Разворотневым, первым секретарем Липецкого обкома КПРФ, депутатом Государственной думы. Я спросила его о Николае, которому он пять лет назад дал рекомендацию для вступления в партию коммунистов. И вот что я услышала (ответ законспектировала). «Четыре года мы были с ним в одном коллективе: я – директор Липецкого металлургического колледжа, Николай – мой студент. Учеба ему давалась легко. Он был коллективный, общественный человек твердых убеждений, потому что сложные проблемы пропускал через себя. Умел разговаривать с людьми. Получив красный диплом по специальности «техническое обслуживание средств вычислительной техники и компьютерных сетей», мог сразу поступить в вуз. Но решил идти в армию. Мы его проводили и часто звонили на место службы. Все у него шло хорошо. Такие, как Николай Быковских, надежда и опора нашей России. У него большое будущее. Мы хорошие друзья, и я этим горжусь».
Так что можно не горевать, что у нас
молодежь не та, что была раньше. Она сегодня, как и вчера, разная. А формирует ее семья.
В Ратчино живет немногим больше тысячи человек, из них 150 детей. Это немало по нашему времени. И когда я только приступила к знакомству с селом, то решила найти ориентировку, с кого начать писать, с помощью обычного журналистского приема: останавливала наугад незнакомых людей и спрашивала об этом. Назывались разные имена людей, в том числе и моих будущих знакомых. И были, как сегодня говорят, имена с высоким рейтингом. Среди них – Сергей Иванович Окунев. Когда я узнала, что он учитель начальных классов, то мое уважение к нему уже ничто не могло поколебать. Правда, сейчас С.И. Окунев – директор Ратчинской школы, которая несправедливо (это не только мое мнение, но и родителей) стала филиалом Крутовской средней школы. Ну, о богатой истории средней школы села Ратчино, о ее историческом директоре Даньшине Василии Яковлевиче и о многом другом следует написать отдельно. А сейчас – кратко о ее скромном, умном и великодушном тридцатичетырехлетнем директоре Сергее Ивановиче. Он окончил эту школу и вернулся сюда в 2001 году учителем.
В Ратчино живет немногим больше тысячи человек, из них 150 детей. Это немало по нашему времени. И когда я только приступила к знакомству с селом, то решила найти ориентировку, с кого начать писать, с помощью обычного журналистского приема: останавливала наугад незнакомых людей и спрашивала об этом. Назывались разные имена людей, в том числе и моих будущих знакомых. И были, как сегодня говорят, имена с высоким рейтингом. Среди них – Сергей Иванович Окунев. Когда я узнала, что он учитель начальных классов, то мое уважение к нему уже ничто не могло поколебать. Правда, сейчас С.И. Окунев – директор Ратчинской школы, которая несправедливо (это не только мое мнение, но и родителей) стала филиалом Крутовской средней школы. Ну, о богатой истории средней школы села Ратчино, о ее историческом директоре Даньшине Василии Яковлевиче и о многом другом следует написать отдельно. А сейчас – кратко о ее скромном, умном и великодушном тридцатичетырехлетнем директоре Сергее Ивановиче. Он окончил эту школу и вернулся сюда в 2001 году учителем.
Окончил Лебедянское педучилище. Здесь тогда хорошие кадры готовили. Позже окончил Елецкий государственный университет.В Ратчинской школе всегда работали сильные учителя-предметники. Но просто уникальные – в начальных классах. И он в короткое время прошел у них отличную подготовку отличного учителя. Но разве может быть другим Сергей Иванович, если и его мама, и жена – учителя начальных классов? Замечательная семейственность! В этом году на последнем звонке нынешний директор провожал в добрый путь девятиклассников – своих бывших учеников. И сказал краткую напутственную речь: «Я в вас верю».
Кто не видел, как проходит последний звонок в селе, тот никогда не поймет, как надо беречь и хранить сельскую школу – последний рубеж высокой нравственности, русского духа и… общинности (!). Задолго до назначенного времени собрались на школьном дворе учителя. Некоторые пришли с маленькими детьми и даже внуками. Особое внимание привлекла четырехмесячная Ярослава, дочь учительницы Ольги Николаевны Ярцевой и внучка
учительницы Антонины Ивановны Старковой. За малышкой внимательно наблюдал Алексей Дмитриевич Ярцев, папа. Где-то рядом еще их сын, восьмиклассник Иван. А пришли они все на последний звонок их старшего сына, внука и брата Дмитрия.
…В небо под музыку поднялись разноцветные шары, собранные в красивые букеты и поодиночке. Так получится и с выпускниками. Кто-то из них по одному поступит в разные колледжи, а оставшиеся группой перейдут в 10 класс Крутовской средней школы.
Речи выступавших были незаштампованны, а просты и сердечны. Можно было увидеть такого «оратора». Молодая учительница с малышкой на руках, мама тоненькая, дочь пухленькая, обе в розовом, сидят на стульчике у микрофона. Мама тихо и проникновенно говорит, не слышно, что. Но тон и голос очень приятные – значит, слова идут от души. Улыбки скромные, и шума мало, и обстановка такая мирная, домашняя, как будто собралась большая сельская община, где все друг друга хорошо знают и понимают без слов. Просто приятно быть вместе. И Сергея Ивановича почти не видно – стоит в сторонке, сердцем запоминает последние мгновения прощания с любимыми своими учениками…
…В небо под музыку поднялись разноцветные шары, собранные в красивые букеты и поодиночке. Так получится и с выпускниками. Кто-то из них по одному поступит в разные колледжи, а оставшиеся группой перейдут в 10 класс Крутовской средней школы.
Речи выступавших были незаштампованны, а просты и сердечны. Можно было увидеть такого «оратора». Молодая учительница с малышкой на руках, мама тоненькая, дочь пухленькая, обе в розовом, сидят на стульчике у микрофона. Мама тихо и проникновенно говорит, не слышно, что. Но тон и голос очень приятные – значит, слова идут от души. Улыбки скромные, и шума мало, и обстановка такая мирная, домашняя, как будто собралась большая сельская община, где все друг друга хорошо знают и понимают без слов. Просто приятно быть вместе. И Сергея Ивановича почти не видно – стоит в сторонке, сердцем запоминает последние мгновения прощания с любимыми своими учениками…
Но не каждому суждено построить семейное гнездо. У иных судьба-злодейка стоит на этом пути.Жил в Ратчино Дмитрий Савельевич Гончаров – персональный пенсионер республиканского значения. В конце 50-начале 60-х годов прошлого века занимал пост председателя Ратчинского сельского совета. Был типичным представителем эпохи социализма от ее начала и почти до конца, коммунист.
В 1919-1921 годах Гончаров оказался в центре крестьянской войны на Тамбовщине под названием антоновщина. Она началась после принятия 11 января 1919 года декрета о продразверстке, по которому Советское государство изымало у крестьян все излишки хлеба. Но на практике не «излишки», а весь хлеб, картофель, овощи, даже семенной фонд забирали продотряды, во главе которых часто стояли враждебно настроенные к русскому крестьянину «комиссары» в кожаных куртках…
Еще до начала крестьянского мятежа партия послала Дмитрия Савельевича в город Кирсанов Тамбовской губернии для работы в советских органах. А уездную (городскую) милицию здесь возглавлял тогда Александр Степанович
Антонов. В процессе общей работы и просто по взаимной симпатии они стали друзьями. Но вскоре их пути разошлись. Эсер Антонов возглавил последнюю крестьянскую войну в России, а коммунист Гончаров стал усмирителем восставших. Но фотографию, где эти два незаурядных человека запечатлены вместе, Дмитрий Савельевич хранил бережно и осторожно всю жизнь. И сейчас она находится в архиве члена Союза писателей СССР и России Леонида Николаевича Ширнина. Сам родом из соседнего села Делеховое, он после окончания начальной школы продолжал учебу в ратчинской восьмилетке. При этом жил на квартире у Гончаровых. Он же и рассказал мне интересную историю встреч на перекрестках судьбы двух друзей-противников.
Например, такой ключевой эпизод. Как-то в разгар мятежа Гончаров направился в кирсановское сельпо, а там орудовали антоновские бойцы – экспроприировали продовольствие. Его заметили и хотели расстрелять, но раздался громкий командный голос: «Не стрелять, он все равно наш!» А вспоминая иного из повстанцев, решительного, отважного, умного, Гончаров говорил с нескрываемым одобрением: «Энергичный был
Например, такой ключевой эпизод. Как-то в разгар мятежа Гончаров направился в кирсановское сельпо, а там орудовали антоновские бойцы – экспроприировали продовольствие. Его заметили и хотели расстрелять, но раздался громкий командный голос: «Не стрелять, он все равно наш!» А вспоминая иного из повстанцев, решительного, отважного, умного, Гончаров говорил с нескрываемым одобрением: «Энергичный был
«бандит»!»И действительно, и те, и другие были свои, крестьяне. И думали одинаково: земля – для тех, кто ее обрабатывает, и никто не вправе отбирать у них все, что выращено. Так разве можно всерьез назвать бандитом того, кто защищает от голодной смерти свою семью, детей? Вот почему я приветствую начавшуюся в России теплую волну примирения тех и других, красных и белых. Не по их воле попали они когда-то в ловушку истории, которая, как показывает практика, часто расставляет третья сила. В наши дни особенно понятно, каково было дальше жить таким, как Гончаров, с грузом не принятых совестью и душой «подвигов», совершенных по велению партии. Ведь ему пришлось и в ближайшей деревне Демкино усмирять мятеж, естественно, не словом (!). А там жили не только знакомые, но и родственники, то есть шел брат на брата, как это присуще страшной гражданской войне. Вот он и доживал последние годы, осторожно, сторонясь даже соседей, в муках совести, долго и тяжело болел, перенес несколько операций. Потомства не оставил. А в его доме сейчас живут чужие люди. (Рассказывают, что он оставил хорошую
полное взаимопонимание: он ее тонко чувствует и не дает в обиду. И, конечно, образ природы в том или ином виде часто присутствует в его стихах. А иногда Иван вступает в единоборство со стихией, проверяющей его на прочность, и пишет так:
Д.С. Гончаров вот уже 40 лет покоится на кладбище в Ратчино. Его жизнь – пример того, как революция пожирала своих детей, не оставляя о них ни доброй памяти, ни кровной души. Разве такой судьбы хотел Дмитрий Савельевич и очень многие его однопартийцы?
Есть надежда, что в нашей стране самые худшие времена из эпохи гончаровых больше не повторятся. Ведь мы недавно пережили уже что-то похожее в результате расчленения исторической территории нашей родины. Достаточно насмотрелись на «цветные» революции. Сейчас с болью в сердце смотрим на «арабскую весну». Ничего подобного не допустим у себя, правда, поддерживать социально-классовый мир в стране – дело сложнейшее.
А посему вновь рассказ о семье – хранительнице всего лучшего, что есть в русском народе.
Д.С. Гончаров вот уже 40 лет покоится на кладбище в Ратчино. Его жизнь – пример того, как революция пожирала своих детей, не оставляя о них ни доброй памяти, ни кровной души. Разве такой судьбы хотел Дмитрий Савельевич и очень многие его однопартийцы?
Есть надежда, что в нашей стране самые худшие времена из эпохи гончаровых больше не повторятся. Ведь мы недавно пережили уже что-то похожее в результате расчленения исторической территории нашей родины. Достаточно насмотрелись на «цветные» революции. Сейчас с болью в сердце смотрим на «арабскую весну». Ничего подобного не допустим у себя, правда, поддерживать социально-классовый мир в стране – дело сложнейшее.
А посему вновь рассказ о семье – хранительнице всего лучшего, что есть в русском народе.
У Ивана Сергеевича и Нины Николаевны Колесниковых большое семейство самых близких и родных, но костяк их гнездышка составляют трое: они сами и их внук одиннадцатиклассник Никита. Это как раз тот случай, когда «генная инженерия» работает на третье поколение. Не зря дедушки и бабушки дарят внучатам море любви. В них они хотят увидеть осуществление своих несбывшихся мечтаний. И часто, к своей радости, видят и проживают со своими кровинушками еще одну счастливую жизнь.…Позвонила Колесниковым: как дела? «В деревне все одно и то же», - отвечает Иван Сергеевич, - работы да заботы. Вот сегодня надо срочно приспособления к мотоблоку делать, чтобы культивировать. И мой напарник (внук!) подсуетился, кое-что придумал – рационализатор он у меня».
А каким еще быть внуку у такого деда? Иван Сергеевич – точная иллюстрация известной истины: труд крестьянина включает в себя множество профессий: здесь жизненно необходимы знания агронома, ветеринара, механизатора, строителя, экономиста и обязательно – эколога. А Иван Сергеевич еще и
самобытный поэт. Следовательно, у него ко всему творческий подход. И поэтому он не просто агроном, а агроном-исследователь, не просто механизатор, а механизатор-рационализатор, а подчас и изобретатель. Ну, а с природой у него
полное взаимопонимание: он ее тонко чувствует и не дает в обиду. И, конечно, образ природы в том или ином виде часто присутствует в его стихах. А иногда Иван вступает в единоборство со стихией, проверяющей его на прочность, и пишет так:
Гроза всей яростью своей
Хлестала сверху непокорных,
Вода – и та бросала в них
Тяжелые седые волны.
Но яхта двигалась вперед,
И паруса стремленья полны.
До лампочки ей было все:
Вода, гроза, седые волны…
Так что характер у моего героя целеустремленный, гордый и свободолюбивый. И это видно не только по его стихам. Сказывается воспитание родителей. Когда-то, в пору коллективизации, они категорически не приняли условия жизни в колхозе. По их мнению, самочувствие каждого здесь во многом зависело от председателя: справедлив ли он, умен,
Гроза всей яростью своей
Хлестала сверху непокорных,
Вода – и та бросала в них
Тяжелые седые волны.
Но яхта двигалась вперед,
И паруса стремленья полны.
До лампочки ей было все:
Вода, гроза, седые волны…
Так что характер у моего героя целеустремленный, гордый и свободолюбивый. И это видно не только по его стихам. Сказывается воспитание родителей. Когда-то, в пору коллективизации, они категорически не приняли условия жизни в колхозе. По их мнению, самочувствие каждого здесь во многом зависело от председателя: справедлив ли он, умен,
тактичен, не злопамятен ли… или все наоборот. У родителей безжалостно изымались земля, покосы, не разрешалось посадить сад. А они упорно продолжали уезжать на заработки в Москву и детей за собой увозили. Чем и объясняется, что их сын стал горожанином.Он рано вышел на пенсию (работал по горячей сетке), и его неудержимо потянуло на малую родину. И все умения и навыки высококвалифицированного рабочего пригодились здесь. Ну, а к земле у него особое, проникновенное чувство любви после долгой разлуки. Вот и колдует он больше всего над совершенствованием техники по обработке земли. И земля у него как пух!
Нине Николаевне тоже пригодилась прежняя работа технолога. Ведь в личном хозяйстве необходим системный порядок. А подворье у Колесниковых немалое: крупнорогатые, свиньи, козы, куры.
Меня всегда интересовали козы – строгие хозяйки деревенских дворов. У них удивительные всевидящие глаза, от которых ни спрятаться, ни скрыться. Это благодаря особому устройству зрачков. Коза видит, не поворачивая головы, на
320-340 градусов вокруг себя (человек видит только на 160-210 градусов). Вот и получается: она моментально заметит, за какой угол дома ты от нее спряталась. Но с такими людьми, как Колесниковы, эта рогатая особа притихает, словно дрессированная. Когда приходит время дойки, козы устраивают очередь при входе в «доильный зал». Никакой суеты, все по порядку. И на дойке им нравится. Иван Сергеевич соорудил здесь высокий «постамент», куда по «трапу» (широкой доске) взбегает коза. Здесь ее рогатую голову закрепляют так, чтобы она была неподвижна и наклонена к кормушке. Хозяйка-доярка сидит на стуле рядом на одном уровне с ней. Такое незамысловатое приспособление устраивает лад между человеком и животным: каждый занимается своим делом, не мешая друг другу. (Сейчас во многих деревнях коз предостаточно. Но, наблюдая, как иногда их хозяйкам дойка доставляет много хлопот из-за необузданного нрава подопечных, я решила подробно рассказать, как можно облегчить этот процесс, особенно если доярка – пожилая женщина или совсем старушка).
Двор и дом Колесниковых буквально начинен-нашпигован разными приспособлениями по механизации труда: картофелесажалка, она же и
Двор и дом Колесниковых буквально начинен-нашпигован разными приспособлениями по механизации труда: картофелесажалка, она же и
культиватор, подъемники, лесопилка, которая пилит не только дерево, но и железо, мельница, бетономешалка. Для приготовления овощных салатов скоту есть специальные электрические овощерезки, терки. Все это в собственном исполнении задуманных конструкций. Нина Николаевна ценит в своем муже умение работать на опережение. Она говорит: «Бывает так: конкретно о каких-то планируемых работах еще и речи нет, но мысли Ивана Сергеевича заранее прокрутят какие-то детали, подробности, с чем, возможно, придется столкнуться».Дом у Колесниковых стоит на крутом берегу Становой Рясы. Внизу к реке и к лодке на причале ведут 24 ступеньки. Иван Сергеевич как-то задал вопрос Никите: «Как ты думаешь, за день, спускаясь вниз и поднимаясь вверх по ступенькам, сколько километров я набегáю, на какую вершину смог бы подняться?» «На самую высокую», - был ответ. Ведь вершины можно покорять и на земле, создавая обыкновенное чудо. За домом неугомонный изобретатель установил сотовый шестигранник, который фокусирует энергию. Это можно почувствовать, если забраться внутрь и минут двадцать в нем
полежать. Одна бабушка так и сказала: «Я почти распрямилась после такого отдыха». Кстати, в этой оздоровительной бочке и кошкам нравится. Они были очень недовольны, когда их оттуда попросили.
Во дворе пробурена скважина с насосом, который подает воду уже сорок лет (!) (Знаю не понаслышке, что итальянский насос может проработать не более 5 лет). Изобретательный Иван в привычных вещах всегда найдет что совершенствовать. И вот уже в его доме невысокая печь, как широкая деревянная кровать. Но главная необычность печи, что она с бойлером и котлом для согрева воды, которая поступает в ванну и запаривается специальными травами, растущими по берегу реки. Изумительное лечение от всего на свете: и нервной системы, и опорно-двигательного аппарата.
Дом Колесниковых состоит из двух половин. Старый, оставшийся от родителей, и новый, пристроенный сыном. Новый дом обустроен прежде всего тренажерами, устройствами для растяжки позвоночника. Ведь Иван и Нина – спортивная семья. Они и познакомились в Липецке на стадионе. И сейчас в форме: Иван Сергеевич в свои 60 с малым лет делает
Во дворе пробурена скважина с насосом, который подает воду уже сорок лет (!) (Знаю не понаслышке, что итальянский насос может проработать не более 5 лет). Изобретательный Иван в привычных вещах всегда найдет что совершенствовать. И вот уже в его доме невысокая печь, как широкая деревянная кровать. Но главная необычность печи, что она с бойлером и котлом для согрева воды, которая поступает в ванну и запаривается специальными травами, растущими по берегу реки. Изумительное лечение от всего на свете: и нервной системы, и опорно-двигательного аппарата.
Дом Колесниковых состоит из двух половин. Старый, оставшийся от родителей, и новый, пристроенный сыном. Новый дом обустроен прежде всего тренажерами, устройствами для растяжки позвоночника. Ведь Иван и Нина – спортивная семья. Они и познакомились в Липецке на стадионе. И сейчас в форме: Иван Сергеевич в свои 60 с малым лет делает
горизонтальную стойку на табуретке, а Нина Николаевна обязательно каждое утро плавает в реке, а если есть возможность – не только утром. Они оба легкие, подвижные, скорые.Правильно говорят, что талантливый человек талантлив во всем. В спальне у Колесниковых стоит прямо-таки выставочная кровать из белой березы. Когда-то в Москве в мебельном магазине я любовалась египетской кроватью, но та была слишком официальна. А эта уютна и изящна. Да и сделана русским Иваном, а не каким-то египтянином. Дом, построенный Иваном Сергеевичем, дышит свежим деревом. Здесь ничего не окрашено, даже полы, а потолки высокие, как в южных странах. Семья Колесниковых не живет замкнутым мирком. Они щедро делятся с соседями знаниями и практическим опытом. Особенно часто обращаются к Ивану Сергеевичу по вопросам ремонта сельхозтехники, автомобиля. Есть чем поделиться и хозяйке этого необычного дома – Нина Николаевна прекрасный кулинар.
Вот такая жизнь семьи Колесниковых, и она заполнена тем, что им по душе: твори, выдумывай, пробуй – никто тебе не указ. Трудись
хоть по 24 часа в сутки и живи на сто баллов (только не по ЕГЭ). Свободный труд свободного человека – что может быть прекрасней? И поэтому Иван Сергеевич не хочет, не желает, чтобы какой-нибудь большой начальник с деревянной душой, далекий от сельской жизни, ничегошеньки в ней не смыслящий, пришел бы и начал грубо и глупо, казенно вмешиваться в его жизнь. Иван, поэт из народа, предупреждает:
Главное – деревне не мешать
И оброков у нее поменьше брать,
Наживетесь на них мало, господа,
Ну, а вред ей принесете, как всегда.
Куда же идет Ратчино? На этот вопрос Николай Быковских дал свой ответ. «Село переживает не лучшие времена, и мы это видим. Но мы также знаем, что от всех нас зависит, какое завтра наступит. Поэтому есть уверенность, что колокола на Покровском сельском храме еще возвестят благодатным звоном о наступлении нового воскресения Ратчино». А если добавить к тому, что в России существует 10 поселений с таким названием, что символично, то можно ли «закрыть» Ратчино? Нет, Ратчино идет к вечной жизни на земле.
Иннесса Усачева с. Делеховое
Главное – деревне не мешать
И оброков у нее поменьше брать,
Наживетесь на них мало, господа,
Ну, а вред ей принесете, как всегда.
Куда же идет Ратчино? На этот вопрос Николай Быковских дал свой ответ. «Село переживает не лучшие времена, и мы это видим. Но мы также знаем, что от всех нас зависит, какое завтра наступит. Поэтому есть уверенность, что колокола на Покровском сельском храме еще возвестят благодатным звоном о наступлении нового воскресения Ратчино». А если добавить к тому, что в России существует 10 поселений с таким названием, что символично, то можно ли «закрыть» Ратчино? Нет, Ратчино идет к вечной жизни на земле.
Иннесса Усачева с. Делеховое